a riddle, wrapped in a mystery, inside an enigma

«Сложилась двойственная сложная обстановка. Я понимаю, что многие происходящие события вынуждали говорить о  них громко», — отмечает Евгений Примаков.

- Это понятно, ведь корреспонденты своими глазами видят страдания людей.

- Это совершенно ясно, но в то же самое время нужно делать это тоньше, думать о том, как это воздействует в том числе и на нашу страну.

- Вы однажды подчеркнули, что главная опасность заключалась в военном вовлечении России в события на юго-востоке Украины, что было бы поводом для американцев совершенно по-другому развернуть мировую политику.

- Так и есть, ведь после распада Советского Союза в Североатлантическом Союзе начались центробежные процессы.

- Америка — сама по себе, Европа — тоже?

- Позиция Европы во многом отличалась, вплоть до того, что не все европейские страны поддержали вторжение Соединенных штатов в Ирак. И это очень беспокоило США.  Буша-младшего, например, упрекали в том, что он теряет европейских союзников. Мне кажется, что политика Соединенных Штатов на Украине во многом основывалась на стремлении снова подчинить себе Европу. В какой-то степени это удалось. Отрицать это нельзя. Если бы мы ввели на Украину регулярные части, Европа была бы под Соединенными Штатами весь следующий век.

- То есть, осуществив силовую операцию, мы бы сыграли в поддавки с американцами?

- Конечно.  Они хотели этого, стремились к такому повороту событий.